Я попала к ветерану Вооружённых сил и участнику первого парада Победы в Москве, Натарову Виктору Антоновичу, в знаменательный для его семьи день. Исполнилось 59 лет с тех пор, как он и жена его, Вера Ивановна, связали воедино свои судьбы.
- Расскажите, как всё начиналось, – любопытствую я.
- Начиналось, моя радость, летом, в 1950 году, – отвечает Виктор Антонович – Меня тогда перевели служить из Кореи в гарнизон Поздеевка Амурской области. Поблизости находилось «Заготзерно». Там я и повстречал свою первую и – на всю жизнь – любовь.
Вера Ивановна смеётся:
- Он со своим другом нам политинформации приходил читать. Тогда политинформации на каждом предприятии проводили. Витя мне сразу понравился. Посмотрите, какой он был!
Я перевожу взгляд на фотографии, которые тесно разместились на стене. Среди них есть совсем старые, на которых предки Натаровых, как с её, так и с его стороны. Супруги считают, что почитание пращуров, память о них придаёт человеку сил и делает его духовно богаче. А вот снимок, на который указала хозяйка: молодой боец с густой шевелюрой и открытым лицом. Это и есть Виктор Антонович. И впрямь, очень красив. А рядом – фотография юной Веры Ивановны: русокосая, большеглазая, тоже красавица.
- Я понравилась его другу, - вспоминает Вера Ивановна. - Однажды Витя приходит и спрашивает: будешь дружить с ним? А я ему в ответ: «А с тобой…можно?» И сама удивилась своей смелости… Мы встречались почти год. А потом поженились. Сразу же после росписи в сельсовете я пошла на работу, а он на службу побежал. Свадьбы никакой не справляли. Время было тяжёлое, ещё не успели после войны оправиться.
Война… Виктора Антоновича она застала в четырнадцатилетнем возрасте, в Воронежской области, которую в 1942 году по правому берегу Дона заняли враги. Станция Анна, где привольно раскинулось родное село Виктора, находилась на другом берегу и под оккупацию не попала. Однако сюда доносились страшные слухи о зверствах, которые чинили фашисты в занятых ими сёлах. Слушая жуткие рассказы, Виктор горел желанием быстрее уйти на фронт, чтобы мстить врагам за родных земляков и поруганную землю. Но мешал совсем юный возраст. Он терпеливо ждал, когда придёт его черёд, но, сложа руки, не сидел: как и другие ребята из его села, работал вместе с матерью за троих в поле и на элеваторе, помогал делать всё по дому. Тогда никому из детей в голову не приходило лениться или хотя бы жаловаться на то, что тяжело. Понимали: трудно всем. И поэтому работали наравне со взрослыми.
Область освободили от немцев в 1943, а на следующий год Виктора, к его большой радости, призвали в армию. Ему едва исполнилось семнадцать. Военкомат направил в Борисо-Глебскую лётную школу, где он сразу же приступил к занятиям. Радость паренька была беспредельной: какому мальчишке в те годы не хотелось стать лётчиком! Но на первой же медкомиссии его отсеяли, и в составе таких же «несчастливцев» отправили в I Московское Краснознамённое ордена Ленина училище связи. До сих пор Виктор Антонович с большой благодарностью вспоминает своих преподавателей. Всего лишь за полтора года обучения они дали основные знания в профессии, с которой он свяжет всю свою жизнь.
Во время учёбы пришла долгожданная весть о Победе. О ней сообщили по радио в два часа ночи. Виктор Антонович не может забыть, как охваченные радостью люди выходили на улицы Москвы, обнимались и поздравляли друг друга, плакали от радости и пережитого горя. Однако самое яркое воспоминание Виктора Антоновича о послевоенных событиях – это первый Парад Победы, проходивший на Красной площади 24 июня 1945 года.
В Параде принимали участие по одному сводному полку от всех десяти фронтов Великой Отечественной войны, а также Военно-Морского флота и Военно-воздушных сил, войска Московского гарнизона, слушатели военных академий, курсанты военных и
суворовских училищ. Среди маршировавших победителей были Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы, прославленные снайперы и наиболее отличившиеся орденоносцы – солдаты, сержанты, старшины и офицеры.
«Дорогие мои, любимые! - писал Виктор матери и сестре. - Это для меня – великое счастье: что я, в числе других курсантов нашего училища, участвовал в параде! Мы все, кто был на Красной площади, слились воедино в одной большой радости! Это такое сильное чувство, что невозможно передать словами! Ведь за эти годы мы столько пережили вместе, что стали как родные»…
- Так я и не успел побывать на фронте, - несколько смутившись, завершил свой рассказ о военном времени и знаменитом параде Виктор Антонович.
- А в Корею Вы когда попали?
- Это было уже после войны с Японией. Как только закончил училище, в ноябре сорок пятого, меня отправили на Дальний Восток. А с Дальнего Востока – в Корею, в город Канко. Там находилась наша авиационная база. В Корее я прослужил три года, после чего наш полк перебазировали в Амурскую область…
В городоке Воздвиженский, куда вскоре после женитьбы Виктора Антоновича перевели служить из Амурской области, свободных квартир не оказалось. Так что первое время он с женой жил в палатке, в которой разместилось ещё три семьи. К осени сняли квартиру у хозяев в соседнем селе. А позже получили финский домик, фанерный, совершенно не приспособленный для жестоких приморских зим. Но о лучших условиях мечтать не приходилось. Нужно было ждать, когда построят дома. Две комнаты новой квартиры, в которую въехали супруги Натаровы уже с сыном и дочерью, показались им хоромами. Насколько могла, семья старалась создать в них уют. Но заботиться об этом больше приходилось Вере Ивановне. Оно и понятно: муж её был занят на службе.
- Для меня полк был тоже семьёй, – говорит Виктор Антонович. - И гарнизон был домом. Отлынивать от работы, подводить товарищей мне не позволяла совесть. Сейчас молодые, зачастую, кичатся тем, что им всё равно, что о них люди скажут или подумают. А для меня это всегда важно было…
О добросовестности и ответственности Виктора Антоновича говорят награды и толстая папка с Дипломами и Грамотами за безупречную службу в Вооружённых силах, которые он бережно хранит как память о нелёгкой военной жизни.
Суровые будни мужа Вере Ивановне всегда хотелось как-то скрасить. Именно поэтому в свободное время она занялась вышивкой и ришелье. Первая работа – это выбитые шитьём занавески для окон. Они смотрелись так нарядно! А вышитые мелким крестиком копии шишкинских пейзажей в резных деревянных рамах и сегодня украшают стены квартиры. Виктор Антонович всегда ценил в Вере Ивановне, да и в любой женщине, умение быть хорошей женой и матерью. Супруга Виктора Антоновича разделяет эти взгляды.
- Раньше так воспитано было большинство, - уверяет Вера Ивановна.- Наши матери с ранних лет растили девочек в уважении к отцу и, вообще, к мужчине – защитнику Родины и кормильцу семьи. Любовь к дому, тепло семейного очага – вот что было для женщины на первом месте. И это была традиция…Так я и свою дочь учила. Выросла она такой мастерицей, что и мне до неё далеко! А сейчас говорят: мол, надо, прежде всего, думать о себе, – ещё и добавляют: «любимой». Только неизвестно, к чему такая эгоистичная любовь приведёт…
Из рассказа Веры Ивановны я узнала, что женсоветы гарнизона постоянно организовывали в Доме офицеров выставки рукоделия. Чего там только не было: и шитьё; и вязаные вещи, и вышивки различными способами; и кружевные воротники и салфетки... Да что там салфетки! Целые композиции из кружев! И всё это делали вручную жёны военнослужащих: стежок к стежку, петелька к петельке… Тогда женщины были великими искусницами!
Истинная искусница и Вера Ивановна. Даже, будучи на пенсии, она не только не потеряла интереса к рукоделию, но и решила освоить новое для себя дело: плетение кружев из ниток на коклюшках. Из всех видов этот – самый сложный и трудоёмкий. Недаром коклюшечные кружева отличаются необыкновенной красотой и ценятся очень дорого.
Вера Ивановна бережно расстилает передо мной салфетки с дивными узорами и, указывая то на одну, то на другую, рассказывает:
- Этот рисунок - елецкий, а этот – вологодский…Работ у меня осталось мало, многое раздарила детям и друзьям.
- А кто Вам станок сделал? – спрашиваю я, любуясь пришпиленной к валику английскими булавками незаконченной столешницей.
- Виктор Антонович. Он, как узнал, что я хочу заняться коклюшками, так на следующий же день готовый станок принёс. Да, и вправду сказать, делать-то его несложно: что в нём? – подставка на ножках, валик и сами коклюшки… Виктор Антонович за хозяйством на даче присматривает, а заодно что-нибудь мастерит.
Подсобное хозяйство Натаровых совсем небольшое, потому что это дело теперь затратное и даже убыточное. Из живности, которую они раньше разводили в великом множестве и разнообразии, остались только куры, кролики и собака. А вот огород радует супругов до сих пор. Какие только овощи и ягоды они здесь не выращивают! Помогают им в этом дети и внуки. Но самое большое удовольствие Вере Ивановне доставляют цветы, которые она разводит в палисаднике под окнами дачного домика. С весны до глубокой осени продолжается их буйное цветение. Последними увядают хризантемы, когда уже ударят первые заморозки. И долго ещё потом в воздухе висит их горький, трепетный запах, так печально волнующий Веру Ивановну.
Когда я собиралась уходить, в дверь позвонили. Живущие по соседству c Натаровыми девочки, мои одноклассницы, пришли поздравить их с семейным праздником. Они хорошо знают дедушку и бабушку, которые, по их словам, «всегда вместе и словно бы излучают тепло и доброту». А я после встречи с этой семьёй подумала, что из нашей современной жизни уходит что-то очень важное, чем и сегодня ещё живут Виктор Антонович и Вера Ивановна, чем жили наши деды и прадеды. Только потом, спустя какое-то время, я поняла, что это важное и есть чувство дома, с которого всё начинает быть. И без которого ничего не может быть.
Олеся Есионова,
юнкор ЦРТДЮ
Уссурийского городского округа.